Дамское счастье - Страница 109

109

Он взглянул на нее, сразу став серьезным. Все это, вероятно, только слова ревнующей женщины. Но она, не давая ему времени для расспросов, добавила:

— Словом, вы знаете, как я вами интересуюсь… Мы об этом еще поговорим.

Из передней раздался звонок. Г-жа Дефорж встала, а Бутмон инстинктивно отодвинулся, как будто уже можно было застать их врасплох. В гостиной, оклеенной веселыми обоями, где в простенках между окнами множество растений разрослось в настоящий лесок, наступило молчание. Анриетта выпрямилась, прислушалась.

— Это он, — прошептала она.

Слуга доложил:

— Господин Мурэ, господин де Валаньоск.

У нее невольно вырвался гневный жест. Почему он не один? Вероятно, заехал за приятелем нарочно, чтобы не оставаться с нею наедине. Но она уже улыбалась, протягивая руку входящим.

— Каким вы стали у меня редким гостем… Это относится и к вам, господин де Валаньоск.

Она была в отчаянии от своей полноты и, чтобы скрыть ее, затягивалась в черные шелковые платья. Но ее красивая голова, обрамленная темными волосами, была все еще прелестна, и, окинув хозяйку взглядом, Мурэ фамильярно сказал:

— О вашем здоровье нечего справляться; вы свежи, как роза.

— Да, я чувствую себя прекрасно, — отвечала она. — Впрочем, если бы я умерла, вы бы об этом даже и не узнали.

Она тоже рассматривала его; он казался ей утомленным и издерганным: веки у него опухли, лицо посерело.

— А я вот не могу ответить вам таким же комплиментом, — продолжала она, стараясь придать голосу шутливо-веселый тон, — у вас сегодня далеко не блестящий вид.

— Все дела, — сказал Валаньоск.

Вместо ответа Мурэ сделал неопределенный жест. В эту минуту он заметил Бутмона и по-приятельски кивнул ему. В период их дружбы он сам иной раз вытаскивал его из-за прилавка и увозил с собой к Анриетте, хотя бы это и было в самый разгар послеполуденной работы. Но времена теперь изменились, и он вполголоса сказал Бутмону:

— Рановато вы сегодня улизнули… Они заметили, что вы ушли, и прямо-таки бесятся, имейте в виду.

Он говорил о Бурдонкле и прочих пайщиках, как будто не он хозяин.

— Правда? — с беспокойством переспросил Бутмон.

— Да. Мне нужно с вами поговорить… Подождите меня, мы выйдем вместе.

Тем временем Анриетта снова села; она не спускала глаз с Мурэ, пока Валаньоск говорил, что к ней собирается г-жа де Бов. Мурэ молчал, он рассматривал мебель и словно искал чего-то на потолке. Когда же Анриетта стала со смехом жаловаться, что у нее к чаю собираются одни только мужчины, он, забывшись, откровенно признался:

— А я рассчитывал встретить у вас барона Хартмана.

Анриетта побледнела. Конечно, она знала, что Мурэ бывает у нее теперь исключительно ради встреч с бароном, но он мог бы сдержаться и не бросать ей в лицо свое равнодушие. В эту минуту дверь отворилась, и к ее креслу подошел лакей. В ответ на легкий кивок хозяйки он наклонился и тихо доложил:

— Это насчет манто; вы приказывали доложить, когда придут… Барышня в передней.

— Пусть подождет, — сказала Анриетта нарочито громко, чтобы все слышали. В этих словах, произнесенных сухо и презрительно, излилась вся терзавшая ее ревность.

— Прикажете проводить в будуар?

— Нет, нет, пусть ждет в передней.

Когда слуга вышел, г-жа Дефорж как ни в чем не бывало возобновила разговор с Валаньоском. Мурэ снова впал в апатию; он не обратил внимания на слова лакея и не понял, о чем идет речь. А Бутмон, которого эта история очень занимала, углубился в размышления. В это время дверь снова отворилась, и появились две дамы.

— Представьте себе, — сказала г-жа Марти, — выхожу из экипажа и вдруг вижу под аркой госпожу де Бов.

— Ну, конечно; сегодня такая прекрасная погода, — пояснила графиня, — а доктор велит мне как можно больше гулять…

Она поздоровалась с гостями и спросила у Анриетты:

— Что это? Вы нанимаете новую горничную?

— Нет, — удивленно отвечала та, — почему вы спрашиваете?

— А у вас в передней какая-то девушка…

Анриетта с усмешкой прервала ее:

— Не правда ли, до чего все продавщицы похожи на горничных?.. Это действительно приказчица, она пришла поправить мне манто.

Мурэ, у которого при этих словах шевельнулось подозрение, пристально взглянул на Анриетту, а она с деланой веселостью продолжала рассказывать, как на прошлой неделе купила себе в «Дамском счастье» готовое манто.

— Неужели? — воскликнула г-жа Марти. — Значит, вы больше не шьете у Совёр?

— Конечно шью, дорогая; просто мне вздумалось попробовать. К тому же я осталась очень довольна своей первой покупкой, дорожным манто… Но на этот раз вышло крайне неудачно. Что ни говорите, в наших больших магазинах хорошо одеться нельзя. О, я, не стесняясь, говорю это в присутствии господина Мурэ… Вы никогда не сумеете как следует одеть элегантную женщину.

Мурэ не стал защищать свою фирму. Он не спускал глаз с Анриетты, стараясь разубедить себя, считая, что она не осмелится на такой шаг. Вступиться за «Дамское счастье» пришлось Бутмону.

— Если бы все светские женщины, которые у нас одеваются, стали этим хвастаться, — весело заметил он, — вы, конечно, очень удивились бы составу нашей клиентуры… Попробуйте сделать у нас что-нибудь на заказ, и вы получите вещь не хуже, чем у Совёр; разница только в том, что у нас вы заплатите вдвое дешевле. Но именно потому, что вещь дешевле, все и считают, что она хуже.

— Значит, манто плохо сидит? — продолжала г-жа де Бов. — Теперь я припоминаю эту девушку… У вас в передней довольно темно.

109